про собак.

Последнее время я с удовольствием глажу собак. Это большее удовольствие - теплота мягкой шерсти, ощущение ласкового живого под рукой.
Это звучит кощунственно, но это наслаждение подобно тому, когда прижимаешься щекой к другому человеку. Или ощущаешь тяжесть сытого младенца на цепенеющих руках. Ради этого и существуют отношеения. ради этого момента.
Но я никогда не заведу собаку. Потому что терпя ее бесконечные. пусть и умилительные проделки, ухаживаяза ней, вкладывая силы и душу, я испытаю лишь - опустошения. и тот момент когда мне было приятно проводить по ней неторопливо рукой. нашептывая абсолютные глупости. станет - воспоминанием, не будет ничего сходного. Одна усталость.А это несправедливо по отношению к нам обоим.
И если б у меня был огромный дом среди привольных лугов, где ей было сладко носиться, и приходить ко мне усталой и умиротворенной, то может быть. все было бы иначе.
Но я никогда не захочу долгие годы строить дом для моей собаки, а в иных условиях - будет слишком жестоко и больно нам обоим.
И потому я подхожу к чужим собакам. и заглядываю в их пространные. далекие глаза. Мы не принадлежим друг другу и никогда не сможем внести в жизнь друг друга нечто прекрасное и сильное. Зато мы и не причинм друг другу боли.
И малодушие ли это или справедливость - не имеет значения.
Собакам - хорошие, самоотверженные люди, мне - крысы в клетке.

хэппи-энд

Она - извечное безликое и неуловимое наименование - чарующе отправилась в свой последний полет поздний весной, когда воды бились в берегах, орошали их бесчетными брызгами, ласкали корни неосторожных дверей.День утопал в кисее солнца, а она лежала меж раскидистых ветвей, сложив безупречные и пока еще невинные руки - птица в гнезде. Ветер ласакал ил волос, а всеобъемлющая боль, сверкнув ярче миллиарды алмазов, затмила дневной свет.И отныне не было уже разницы между ней и радостью, незримые ворота раскрылись.
Никто ничего не заметил. Разве она казалась окружающим лучше:вдумчивее, спокойнее, логичнее.Только вот все обратилось в дивный, пустынный, тягучий сон - на многие годы. Вспышка, набежавшая волна, особая резкость - и холодные воды поглотили ее, неся бережно белое тело, придавив, будто плитой, своей тяжестью и мощью. Она плыла в них лилий, выцветая, как старая фотография. Плавные лини размылись, волны вымыли мясо, оголив ксилофон костей.
Сначала она пыталась кричать. но все звуки поглощали пространства и великая тишь была почти молитвенной. Она трепетала, пытаясь вырваться. но движения выхоли слишком плавными. Время парило, мчалось, плыло вслед за ней.
...И больше всего она боялась, что мерный бег воды прервется.
И когда ее принц застыл у хрустального гроба, очаравонный и пораженный, - ведь он не знал, что за прозрачной стеной царит милосердие темной глубины, которая преображает любые черты, но не так, как жестокое солнце, - склонился. чтоб поцеловать ее, то она, давно забывшая и о снах, и о тверди, не вглядываясь давно не видящими пустыми глазами, сдела то единственное верное, что спасало - впилась в его губы - надкусила сочный плод - и обвила крепким и прочными объятиями. утягиваю в надежную толщу соленоватой жидкости.
Теперь они были вдвоем. И им предстояли годы или тысячелетия - какая разница.Им было все равно.Как впрочем и от того присутствия другого рядом. Холодные, безучастные,забывшие страх и страдание,желания и потребности, как и все человеческое, они мчались с широко раскрытыми глазами промеж тягучих и пленительных вод.

Разбавить

Все последние дни пишу не то и ни к чему.Все хоршо, все покойно, все счастливо, я не знаю откуда те предложения...

Ты приходишь, и я раскрываю прочно закрытую дверь ночи, и мы гадаем на кофейной гущи после пары глотков ликера. Мне б твою стать и мощь, спокойную разумность и шелк волос почти до пояса.Я чувстваю прикосновение твоей руки - сплетенье пальцев, и мы бежим по всем этим коридорам. Ты полуиллюзиорна, хоть живешь наяву, и мы видемся каждый день. Ты тень, сумрак, отсвет свечи. Мне проще, когда ты молчишь, потому что я домысливаю слова.

Ты любишь меня. Я слышу твой голос - он чуть дрожит, и я никогда не забуду его.Я надеюсь, что ты все давно простил мне, а пока лишь снишься - сама нежность.Ты сон, светочь в полумраке, воспоминание, и у тебя теперь много имен.

Я встаю и в негостеприимном свете,нагая, прерывистая, утренне-изнуренное лицо: бестыдно думаю о вас. Об этом не стоит писать, потому что нет таких слов, чтоб отразить, запечетлить, заковать.Об этом не стоит говорить:звуки стоят тишины. И тем паче не надо грезить.

Никаких выводов.Вечер. Музыка.Пустота.

.

Ты знаешь, весна никогда не наступит. Она тяжело больна, она почти превратилась в чахоточную осень.И это будто терпкий целебный бальзм, опьяняющий, одуряющий, дарующий забвение.
Ты помнишь,как цвели лилии. Обычные ежегодные и речные.И мы были поглощены друг другом. А до того мы встретились взглядами в столпе света - куртка нараспашку, волосы, терзаемые ветром.
Когда мы были младше, весь мир стоял по местам, а желтые цветы не были тревожны.А теперь я качусь по наклонной и знаю. что вверх. а все - тоже вполне четко -что вниз.
Я подобно Дантевым душам в аду или героини из новомодного фильма прошу об одном:расскажи другим, что я была и это случилось с нами.
...И когда все закончится, и рокот смеха погаснет. и пустыня, зовущая. бесплодная, поглотит все и всея пусть последним губительным глотком влаги, последней каплей весеннего дождя станет это "было"...

...

Назови меня рекой,дождем, огнем, водой.
Расскажи, что ждет потом,
Но мне уже будет все равно...

Это не та музыка, к которой я привыкла.Немного неуместной туши -- ее смоет весенний неустыпчивый дождь - и я выйду из дома, зная, что мне все равно придется вернуться.
Я не люблю выходные, но мне нравится ветер, который вдрызг разрушает укладку, выпуская на свободу матовый шелк волос. В каждом сером сумеречном дне есть очарование еще не надкушенного плода, исходящего соком.
Как хорошо, когда есть возможность и нет времени переосмысливать. Порой мне кажется, что большинство людей также с удовольствием пользуются этим бонусом.

ночь-день...

Голубое небо, белые облака - детский рисунок на асфальте.
Не совсем даже человек, красивое, грациозное животное, темная лошадка в столпе утреннего света, пушинка волос будто нимбом осененные. Паркет теплый, сидеть на нем покойно и уютно. Каждое утро должно начинаться с глота вина, чтоб день был счастливым - просто в это надо верить. Алая росинка на тыльной стороне ладони.
Всегда надо верить хоть во что-то:в себя, в других, незримых богов и пустынные шаги за поворотом, в рок или провиденье, в одушевленную природу или адский огонь греха.
Можно просто в счастливое будущее или свое особое предназначение. Или другим людям.
Даже сказкам или иллюзиям.

Что останется, когда все это исчерпает себя и тебе будет нечем напиться, какой жаждой ты будешь томим и чем не в силах будешь напиться?..

Последние сутки меня давит то, с чем я не могу определиться. А так покойно и хорошо вокруг, такая благодать. Мне говорили, что нельзя называть ребенка ангелом, как и ругать от души.А я не знаю другого слова, я вообще все хуже и хуже могу выражать свою любовь...

...

Я чуть ли не впервые в жизни в пятницу зашла сама на рыночек наш. Раньше у меня вызывал отвращения контакт с продавцами. вся обстановка. А сейчас захватила яркость красок и изобилие, абсолютно флоберовское описание торжества плоти,пышные натюрморты голландцев.
Странно. но супермаркеты давно вызывают отторжения, а тут я поглощена тем самым преусловутым бульварно-глянцевым. искаженным шопингом:просто брала, что хотелось. любимых овощей с морепродуктами, дорогих конфет и специй - идеальных набор последних месяцев.Мне было так хорошо и светло. Буржуазность настигла нежданно :)

Единственное горе:я нашла место, где огромный выбор низкокалорийные мороженых овощей - предел мечтания. Это органично наложилось на новую волну в желании похудеть.Кстати. я взвесилась у мамы:я была права, 45. 1.5 кг отняла больница...

Попробовала у мамы лифтинг - лучше всех тональников. Сижу и думаю, можно ли мне или рано.

В общем, ужасные, постыдные женские мысли, до которых я дошла за эти годы в своем неизменном развитии( или регрессе;))

Выходные была у родителей, лишний раз убедившись. что изменение обстановки ненадолго обходится мне боком без объективных причин.

Завтра рано вставать. все хорошо. Я улыбаюсь.

А вот и она, собственно...

...Но зато нам не приходилось сталкиваться с требованиями и чаяниями, которые свели нас с ума.Пока мы хотели расстраиваться,мы могли не работать и не ходить в школу.Мы могли избежать чего угодно...(с)

Я не знаю ответа на вопрос, что определяет реакции:индивидуальные особенности или же дурное воспитание, лень и распущенность.Но я знаю одно лишь точно: культивировать страдания - преступно. И если я смогу простить это другим людям - а возможно, мне будет и легче знать, что и другие способны чувствовать нечто сходное и проигрывать, отдаваясь власти эмоций, - то себе уже - никогда.
Когда мне говорят, что отдых дает как миниум силы, я склонна верить, но знаю,что в моем случае этому не жить.Сублимация, попытка бегства не снимают проблем и лишь усугубляют их в итоге.

Я не знаю, способны ли люди повсеместно мыслить образами и находят ли в том отраду или же зовут пустыми треволнениями.Но я буду, иссхошая, стремительная, смеяться ветру в полумифических пустынных землях.

Почти сказка

У меня переустанавливается аська, видимо, до утра...
Все, как всегда, невовремя. Но мыне будем рассматривать это как саботаж и расстрел при попытки к бегству...

Ангел-хранитель, прислонившись узкой, ломаной спиной к грязной стене тяжело курил. Обветшалые крылья мели землю.Дома, в квартире с металлической холодной дверью, у него женщина. У женщины алые когти и усталые глаза, она целует только навзничь и смеется хрипло, будто простуженно. Вечерами она ругает Ангела за убогость его келеи и нерачительный альтруизм.Когда он просыпается по утрам, то слышит цокот каблучков - она спешит на работу, - похожий на звук гвоздь, заколачиваемых в гроб. Только вот Ангел - бессмертен, лазурь неба - извечна, а спасение неминуемо.
И он размешивает сахар в позднем кофе каждое утро,а потом неторопливо идет туда, где его не ждут, но без него вряд ли обойдутся. И когда он шевствует - не величественно и не задорно - по утренним, чистым, блестящим улицам его невидимые и невиданные крылья волочатся за ним по асфальту почти крестом, выводя причудливые узоры.
И он тихо улыбается миру, нащупывая в кармане пачку сигарет. В затяжках так легко меряется жизненный путь.

Здесь полагалось вставить цитату из "Прерванной жизни" Сюзенн Кейсен (а фильм я еще не смотрела :)), но я упорно не могу найти книгу.

Здравствуй, грусть...

А вечер теплы и ветви деревья клонятся так, что я чувстваю, что летняя ночь неизбежна. Об этом твердит оттаившая земля и теплая предночная тьма.
И одними губами, не глядя в глаза, я говорю тихие, бесплотные слова. Абсолютно по-сагановски светло, чисто, отрадно-печально.В этом, пожалуй, есть исцеляющие искупление.
Я вновь вспомнила как ничком - солнце по паркету, все теряется в нем, -будто в чудотворной колыбели блаженной, с пустым взглядами между счастьем и ужасом этого мира в свое безумное и извечное семнадцателетие.
Весна... Ни легкомылия, ни надежд, ни боли, ни желаний. Я не хочу желтых тревожных цветов и разметавшихся ветром волос, я почти не хочу мятежа дорог.Мне осталось лишь немного солнца в холодной воде. Я улыбаюсь.