...

И когда я подставлю белое соцветие горла под твой пленяющий укус - белое и трепетная жилка неглубоко под кожей, - ты раздерешь его покорность, надрежешь его непрочность своей мифичной шпилькой.
Победоносно шествуя по разбитым семьям,покоренным вершинам, забывая оглядываться и лишаясь неосуществимой сентиментальности, ты и не поймешь, кто и когда был твоей песней.
Черная просторная ночь прикроет тебя. В ней ты забудешься, и это будет так без комплексов, так естественно, так яростно. А потом серое утречко бедным родственником прокрадется на порог.Ты вышвырнешь мужчину использованной вещью.Похмелье, ленивые веки, усталые руки.Ты не будешь думать, где и когда ты потеряла - себя.
Весь этот мучительный, просторный, бескрайний полет мотылька, рвущегося к огню, ты оправдаешь высокими целями, а еще лучше - осуществляющимися чаяниями.
Всего этого - не было. Мы встречаемся глазами в толпе мегаполиса, и твоими нагло-золотистыми прозрачными глазами - тоже.А это значит, что надо отвести свои - первой, не смотреть через плечо и не думать о том, как у меня могут быть такие фантастически длинные ногти.
Я не задаюсь вопросом, кто из нас больше несчастлив. Мне все говорили, что жалость может унижать, даром, что я не верила.Да и кто бы поверил, что я жалею - тебя.Мне всегда говорили, что любовь - невозможна и иллюзорна.Только так получилось, что я не сумела научиться - любить, а ты...Ты просто так боялась, что нашла в себе силы...
Когда ты скинешь эти несусветные лодочки на тончайшем острие. Если ты скинешь эти пыточные колодки модельных туфелек...Тоже будет утро, час пик, изморось...